Импульс, который мы пытаемся подавить, становится для нас чем-то вроде наваждения и отравляет нам жизнь… Единственный способ отделаться от искушения состоит в том, чтобы поддаться ему.

Оскар Уайльд




читать дальше Я ждала этот фильм с 16 лет. Надо ли говорить, какой восторг он у меня вызвал, какой отклик нашёл в моей душе, хоть и сюжет мне был знаком, но некоторые моменты многое прояснили и дополнили недостающими кусочками мозаику под названием Сальвадор Дали.

Без преувеличения могу назвать его своим первым мужчиной, которым я заинтересовалась и увлечение подросткового возраста перешло в зрелую симпатию и искреннее желание попытаться понять этого человека. Потому я искренне приветствую все попытки это сделать. В данном случае режиссеру просто за старание одно только стремление показать как оно всё это было, можно смело поставить высший балл.
Очень правильный, выверенный подход к сюжетной линии, четко ограниченной временными рамками, концентрация автора на ключевом моменте, периоде, неизгладимо повлиявшем на всю его дальнейшую жизнь. Лорка на 6 лет старше Дали, будущий великий испанский поэт, ярый противник фашизма и гомосексуалист. Дали –юное очаровательное создание, девственно чистое и по-детски впечатлительное, с неуемным воображением и первыми ростками пробивающегося таланта. И какое непреодолимое искушение он представляет собой для Лорки, как тот всеми силами пытается противостоять этой силе, неотвратимо влекущей его к нему, как по утрам умоляет Бога сохранить ему разум, спасти его душу от греха, от которого он уже знает, что ему не спастись. Потому что часть его и не хочет этого, самая честная его часть, с которой он пытается бороться, она говорит ему ясно и четко, что пути назад нет и чёрта лысого он правда хочет, чтобы этот путь у него когда-то был.





Лорку очень любили в студенческой среде за необычайное лучистое обаяние и многочисленные таланты: он хорошо исполнял свои стихи под гитару, великолепно рассказывал всякие забавные истории, умел показывать фокусы, разыгрывать комические мизансцены и т.д. Словом, как писал Дали, он «сиял, как волшебный алмаз».
Кстати по поводу мизансцен. Лорка очень любил изображать себя покойником в Кадакесе на глазах у Дали (фото датированы либо годом 1925, когда Лорка приезжает на пасхальные каникулы либо это апрель -август 1927) фотографии того времени запечатлели его якобы мертвым, лежащим на земле. Собственно старший товарищ бессовестно подрывал и без того некрепкую нервную систему художника своими постоянными припадками, когда он просто, как рассказывал Дали, в любой момент мог упасть замертво. Эпизоды эти нашли свое отражение в ранних работах Дали в «Большом натюрморте (Приглашение ко сну)» он изобразил не только лежащую голову Лорки, но и тень своей.

Было ли это мрачным предчувствием гибели или просто желанием поразить своего друга неизвестно, в конце концов всё это можно списать на юношескую страсть к эпатажу помноженную на буйный темперамент и впечатлительность. Но Лорку явно тяготило незримое присутствие смерти, предчувствие ранней гибели. Он и в редком стихотворении не употребляет слово «смерть». Он играл с ней в какие-то странные игры, частенько предлагая своим приятелям посмотреть как он будет выглядеть в гробу, а мертвеца он изображал весьма правдоподобно.

«То был поэтический феномен уникальный, цельный –поэзия во плоти с пульсирующей кровью, трепещущая от тысяч язычков пламени, сокрытых в темноте потаенной биологии, наделенная, как и всякая сущность своей неповторимой формой».
Говоря о «темноте потаенной биологии», Дали имел ввиду разумеется нетрадиционную ориентацию Лорки. В студенческой среде Мадрида молодые люди редко могли устоять перед его обаянием, потому наклонности поэта не для кого не были тайной.
Дали утверждал, что между ними не было секса, поскольку он сам не являлся гомосексуалистом. Хотя Лорка приставал к нему.
Мне не нравится слово «приставал». Уж по крайней мере считаю его неприемлемым по отношению к этим глубоким, одаренным, творческим натурам. И моё глубокое убеждение: всякое так называемое домогательство не бывает без провокации со стороны объекта сексуального желания. Значит давал повод, значит нравилось, значит хотелось.

В фильме потрясающе воссоздана эта интимность, идиллия на фоне скалистого кадакесского пейзажа, то ли дружба на грани любви, то ли любовь на грани дружбы. Настроение влюбленности, опоэтизированное и возведенное в некий самоценный абсолют, в стержень, вокруг которого строится сюжет. Особая чувственная эстетика изрезанных, изломанных скалистых очертаний она не будет покидать картины Дали до самой смерти. Назовите это паранойей. Но знаменитые расплавленные часы изображены все на том же скалисто-песочном кадакесском пляже, на том самом, на котором Лорка впервые поцеловал Дали. Я бы может и поспорила бы с режиссером, что целовались они прямо в море, всё-таки учитывая неатлетичное сложение обоих но в общем и целом кадры получились потрясающие и иллюзия да, настроение совпало с настроением режиссера и поверилось







Единый раз вскипает пеной
И рассыпается волна.
Не может сердце жить изменой,
Измены нет: любовь - одна.

Мы негодуем иль играем,
Иль лжем - но в сердце тишина.
Мы никогда не изменяем:
Душа одна - любовь одна.

Однообразно и пустынно,
Однообразием сильна,
Проходит жизнь... И в жизни длинной
Любовь одна, всегда одна.

Лишь в неизменном - бесконечность,
Лишь в постоянном - глубина.
И дальше путь, и ближе вечность,
И всё ясней: любовь одна.

Любви мы платим нашей кровью,
Но верная душа - верна,
И любим мы одной любовью...
Любовь одна, как смерть одна.
З. Гиппиус

Очень сложно заставить человека капитулировать против воли. Либо брать измором, либо превосхоством физической силы, но пара неполных лет в Кадакесе не такой уж длительный срок, даже учитывая курс учебы в Мадриде.. нет что –то не верю я в коварного Лорку-завоевателя, в Лорку –обольстителя, ну обаятельный. Ну остроумный, ну старше, ну опытнее, но.. это влюбленный человек, прежде всего и все эти взгляды его обожающие, как он тайком смотрит на Дали, полунамеков, от всех этих мелочей повседневной их жизни просто перехватывает дыхание. Это я к чему собственно? Да к тому, что не так-то просто в реале повторюсь положить человека на лопатки (во всех смыслах), если сам человек этого не хочет. А Дали хотел. И не менее безумно, чем Лорка. Вот именно безумно, потому что любил, любил так как любят только раз в жизни, а почему ограничился в итоге вуаеризмом –это уже другой вопрос, другая патология. Главное, что желание было обоюдно сильным, до умопомрачения страсным, что также великолепно показано в фильме.

Стал бы Дали приглашать его к себе снова и снова, если бы всё это было ему противно? Стал бы столько писать ему, говорить столько хороших слов? Стал бы вспоминать его до конца жизни и перед самой смертью?
«Ты рисуешь загадку нашей близости, схожей с азартной игрою..» пишет Лорка в «Оде Сальвадору Дали». Дали говорил о Лорке, как о «единственном понимающем человеке из всех, кого я знаю» и считал, что он и Лорка –Кастор и Полидевк, что они близнецы по духу. Лорка также склонялся к тому же.

Нельзя также не отметить взаимовлияние их друг на друга. Дали под влиянием Лорки начал писать, Лорка –рисовать. В некоторых своих работах Лорка накладывал свое изображение на рисунок головы Дали, при этом их губы сливались в поцелуе. Таким образом, поэт, музыкант, актер и драматург Лорка проявил себя ещё и как график, причем не удовлетворился лишь признанием друзей, а устроил выставку в галерее Далмау. Шумного успеха выставка конечно не имела, но Лорка сполна удовлетворил свое тщеславие –как –никак выставился в самой известной в Барселоне галерее.







Творческость –это не дар. Дар дается щедро, бесплатно. Творческость –это дорогостоящее проклятие. Оно забирает вас всего, а потом требует ещё.

Д. Янг

И вот вопрос а почему, по какому критерию и что делит людей на творческих и не творческих? Почему одних штырит и торкает, плющит и колбасит, а других, хоть и умных и интересных –нет. Особенности психики, сдвиг по фазе, травмы подростково-детского периода. Стремление доказать кому-то что-то (а в первую очередь себе)… Но ведь нужен ТОЛЧОК! Всегда есть момент, поворотный так называемый point of no return, когда пути назад уже нет, точка невозвращения и развитие личности идет по одному единственному пути, а не по миллиону других возможных. Вот где и когда случается этот момент, этот перелом. Вот за что я начинаю уважать Моррисона как режиссера, так это за продуманность именно вот этого момента. Он не тупо сделал фильм о Дали с его рождения до смерти, запихав в 2 часа всю его биографию и претендовал бы потом на оскара за масштабность и глубокомысленность, нет, он пошел другим путем.

По сути зачем нам знать чего там было дальше в его жизни? Достаточно появления Елены Дьяконовой Галы в конце –вот она пожалуйста вся в черном, злой гений-импрессарио, ничего похожего на то, что у них было с Лоркой, в жизни Дали больше не было. И даже она, Галарина, Галючка, звавшая его малышом и только так, не смогла стать ему заменой в полной мере, хоть и заботилась о нем и пыталась. И вообще сколотила неплохой капитал надо сказать на своем безумце-рогоносце муже. Активная, предприимчива, настоящая бизнес –леди, не зря же Дали даже получил в свое время прозвище Avida Dollars (жаждущий долларов)анаграмма составленная Андре Бретоном из его имени и фамилии.



Но Лорку заменить ему не мог никто это очевидно. И вполне логично предположить, что весь ураган чувств, всю страстность и неистовость своих переживаний и снов спутанных с реальностью, художник выплескивал на свои полотна. Любовь, безумие, творчество –вот три ключевых слова в этом фильме. Накрепко переплетенные, неразделимые понятия. Питающие одно другого. Момент сильнейшей эмоциональной разрядки, что-то вроде извращенного катарсиса в их отношениях –Дали сидит в углу и смотрит, как Федерико трахает Маргариту, одну из своих обожательниц –почитательниц своего таланта. Трахает без особого энтузиазма поначалу, ибо такой сексуальный опыт глубоко чужд его натуре, но потом видя, чувствуя что испытывает Дали, как это торкает его в мозг, понимает, что и самого его торкает не меньше и понятно в общем, что о женщине ни один из них не думает. Сцена сыграна просто гениально, без слов, они обходятся только взглядами, и в этих глазах друг друга для них всё. Момент единения опосредованно да. Пусть посредством женщины, но опять до такой степени пробирает до дрожи, чего уж там говорить об эмоциональном потрясении, которым это стало для девственника –Дали, что он обрился наголо и ходил с морским ежом на голове. Ещё отдельное спасибо Моррисону за кусочек мозаики, над которым я ломала голову столько лет.



И ещё много думала над их отношениями, социально неприемлимыми и порицаемыми. Любовь., о которой не говорят, назвали одну форму любви нормой, по большинству, дали большинству права, а у меньшинства отняли всё и вся эта толерантность так называемая, суть –скрытая ненависть и презрение и равноправия не будет никогда это очевидно, пока люди не научатся принимать людей, отличающихся от них.
Мой большой друг, -пишет Дали, -поэт горькой судьбы Федерико Гарсия Лорка был казнен в Гранаде, занятой фашистами. Его смерть превратили в пропагандистское знамя. Это подлость, потому что всякий и каждый знал, что на всей планете нет человека аполитичнее Лорки. Он умер не за политическую идею, ту или иную.

Лорка был расстрелян 18 августа 1936 года. Перед расстрелом, зная, что он гомосексуалист, взвод фашистов изнасиловал поэта.

«Я вёл себя с тобой, как упрямый осел. С тобой –лучшим из моих друзей! И чем дальше я уезжаю, тем глубже раскаяние, тем сильнее нежность, и тем явственнее согласие с твоими мыслями и всем, что ты есть, -пишет он Дали.

И кто знает, может и правда остались они близнецами по духу, вечно влюбленными друг в друга сумасшедшими и близость их никогда не была физической. Кто вообще говорит о том, какая форма любви правильная? Один порыв, одно вдохновение, одна любовь, единственная платоническая а потому может и ещё более единственная, рвущая сердце на куски и плавящая словно воск нежность. Не в этом ли и есть величие духа человеческого, стремление к гармонии и прекрасному, извечный порыв ввысь и обретение себя как целого, не в этом ли счастье?





«Вспомни обо мне, когда будешь бродить по берегу, но главное –когда примешься за хрупкие, хрусткие пепелинки – таких больше не сыскать! Милые моему сердцу пепелинки! И ещё –изобрази где-нибудь на картине моё имя…»

Федерико Гарсия Лорка